И вам того же!
"Глубокоуважаемый Андрей Дмитриевич" - так начинает свое обращение к академику Звиад Гамсахурдиа. Вроде бы вежливое и культурное начало письма, но немного потерпите, дочитайте статью до конца, и вы увидите, что кроме этих первых дежурных бесчувственных слов, ничего уважительного там нет и в помине. Вся культура и образованность автора сего опуса потонули в злобе, хамстве, лжи и мутной пене грузинского национализма. Вряд ли Андрея Дмитриевича порадовало такое "уважение" от человека по возрасту годящегося ему в сыновья, к тому же оказавшимся мерзавцем. Очень метко на такое пожелание ответил доктор Борменталь из шедеврального "Собачьего сердца" - и вам того же! И вам, Гамсахурдия, такого же "уважения" остается пожелать, теперь уже посмертно!
Впрочем, Жизнь расставила все по местам и вам воздалось по вашим "заслугам".

Опустивши со мною руку в блюдо, этот предаст меня
Каждому, кто мало-мальски знаком с историей правозащитного движения хорошо известно о роли, которую играл в нем академик Сахаров. Это был прежде всего учитель, а также соратник, защитник и покровитель тех, кто переживал нелегкое время репрессий со стороны властей. История сохранила полные гнева сахаровские письма, заявления и обращения 1978 года, когда в Грузии был арестован Гамсахурдиа. В этих письмах, направленных советскому правительству и мировой общественности, Сахаров требовал немедленного прекращения гонений и освобождения Звиада Гамсахурдиа. Несомненно, протест академика внес свою лепту в тот небывало мягкий приговор, который получил тогда сотрудник литературного института - два года ссылки в солнечном Дагестане, вместо десятки лагерей Воркуты или Соликамска.
Это все хорошо известные факты, и Звиад их не отрицает, о них пишет, но затем, когда он касается для того времени свежих событий, начинают литься потоки лжи. Видимо расчет был на то, что граждане плохо информированы, последние события не получили должной огласки и правду утаить не составит труда. Надо признать, расчет частично оправдался.
Следуя выработанной программе, Гамсахурдия начинает театрально сокрушаться, что, дескать, академик Сахаров не интересуется его судьбой, перестал ему помогать, а вместе с ним, и в его лице, перестал помогать всей Грузии. Я даже не знаю как можно назвать этот звиадовский поступок. Это некий сплав из подлости, наглости, черной неблагодарности, и прежде всего предательства. Как можно было не вспомнить о той помощи, которую оказал Сахаров, когда приехал в числе первых по приглашению грузинской комиссии по расследованию трагических событий 9 апреля в Тбилиси?! Андрей Сахаров и Елена Боннэр прилетели в грузинскую столицу 3 мая 1989 года, провели десятки встреч в больницах, с пострадавшими у них дома, с военными, с руководством республики. Впечатлениями об этой своей поездке они постоянно делились с представителями прессы многих стран, устраивая пресс-конференции. И еще необходимо сказать об одной важной детали - из заточения в тюрьме в 1989 году Гамсахурдию вызволил именно академик Сахаров. Да, именно он вначале просил, а затем и требовал немедленно освободить Гамсахурдиа и других заключенных национального движения, встречаясь с партийными и прокурорскими властями во время своего пребывания в Тбилиси. Сегодня это уже не является тайной, об этом впоследствие не раз писалось в прессе и книжных изданиях,одно из которых - издание книги непосредственного свидетеля событий Геннадия Жаворонкова "О чем молчал Катынский лес...", в ней тбилисским событиям посвящена целая глава. Но тогда об этом знали немногие, поэтому Звиаду можно было лгать не сильно рискуя быть изобличенным.
Не сдержало Звиада даже то обстоятельство, что освободили его непосредственно во время визита Сахарова. Об этом также можно прочесть у Жаворонкова, которому в те дни даже довелось обедать вместе с Гамсахурдиа. (ссылки на книгу и иллюстрации см. внизу страницы)

Оговорка по Фрейду
У любого предательства должен быть мотив, несомненно присутствует мотивация и у подобных действий Гамсахурдиа. Все таки девальвировать и забыть такую помощь Сахарова, какую ни один человек не оказывал Звиаду, без причины затруднительно. Причина в этих двух интервью открыто не называется, но она определенно есть. Можно только догадываться, но догадаться будет нетрудно, здесь все на поверхности.
Гамсахурдиа был освобожден в начале мая во время пребывания Сахарова в Тбилиси. (См. илл.1) Помощник академика журналист Г. Жаворонков встречался с Гамсахурдиа, в те дни и Андрей Дмитриевич находился в Тбилиси, а значит существует очень даже большая вероятность, что была и личная встреча Сахарова с Гамсахурдиа. Лично я не сомневаюсь, что такая встреча имела место. Добившись освобождения своего подзащитного академик обязательно бы с ним имел разговор. Подробности этого разговора неизвестны, академик в своем интервью дипломатично отвечает, что "у него сложные, неоднозначные отношения с лидерами неформального движения", которые воспрепятствовали его дальнейшей работе в составе другой комиссии. Но все же до последнего визита 3 мая его отношения не были настолько плохи и они не мешали работе на тот период. Получается отношения окончательно осложнились именно в те дни, что недвусмысленно указывает на факт его встречи с Гамсахурдиа.
Но совершенно прозрачные намеки изложены в этой статье Звиада. Прямо он тоже не сообщает о разговоре, но по-детски проговаривается по Фрейду, вопрошая:
- "Может ли кто винить нас в узком национализме и замкнутости? Конечно, нет. Так что же произошло? Почему Вы порвали с нами, наложили на нас табу, почему не пожелали войти в комиссию по расследованию обстоятельств трагедии 9 апреля?"
И хотя Сахаров в своей статье "Степень свободы" так вопрос не ставил, Звиад почему то его сам себе задал. Вероятно именно это обвинение и высказал ему прямо в лицо академик, находясь в Тбилиси. Остается только добавить, что он попал не бровь, а в глаз, после свержения Гамсахурдиа среди прочих обвинений ему будут вынесены и те, о которых впервые заявил Андрей Дмитриевич.

Запекание дохлой "утки"
Понимая, что он не слишком убедителен, у многих сохранилось в памяти участие Сахарова в грузинских проблемах, ради хотя бы видимости объяснения такой кардинальной перемены отношения Сахарова к своей персоне, Звиад в очередной раз решает испечь читателям очень старую, уже дохлую "утку" советских газет об академике-подкаблучнике. Не буду подробно останавливаться на этой мерзости, она оскорбляет только самого автора, но хочу только заметить - может раннее отдельные темные граждане и могли поверить в этот бред, но в конце 1989 года, после гениальных выступлений и реплик Сахарова на съезде, на котором Елена Георгиевна ни разу не присутствовала, я не знаю кто бы стал употреблять эту звиадовскую дохлую "утку". Разве только он сам.

Хрестоматия грузинского национализма
Вся вторая половина статьи Гамсахурдиа представляет натуральную хрестоматию грузинского национализма. Я даже могу рекомендовать ее студентам профильных вузов в качестве добротного учебного пособия-первоисточника. Эта статья будет полезна не только студентам, она сгодится в качестве используемой литературы и для научных трудов по этимологии этнических конфликтов. Разумеется этот тема еще ждет свой детальной проработки, на этом сайте я эту работу делать не буду, но все же некоторые характеристики дам. Теории грузинского национализма наиболее присущи следующие черты:

1. Крайний радикализм. В этой теории нет совершенно никакого места хотя бы для символического диалога с несогласными с ней. Все факты подаются как истина в последней инстанции, а оппоненты (но не их аргументы!) подвергаются уничижительной критике с неизбежными переходами на их личность. В своем письме Гамсахурдиа это ярко демонстрирует, обвиняя Сахарова в некомпетентности и недостаточной образованности в вопросах истории Кавказа.
2. Четко выраженная психология виктимности - "комплекс жертвы". "Так в чем же провинилась перед Вами маленькая Грузия, самый притесненный и дискриминированный народ в СССР?" - театрально вопрошает Звиад, далее не утруждая себя объяснениями - в чем выражалась эта крайняя степень "притеснений и дискриминаций".
3. Неизменное использование специально подобранных исторических фактов в качестве боевой дубинки. Зачем вести диалог и искать пути решения социально-культурных проблем нацменьшинств, когда можно просто им кинуть в лицо факты, процитировать выбранный фрагмент какого-либо исторического документа, чтобы показать, что проживание на территории их этноса менее длительное, чем грузинского, а стало быть, все их претензии незаконны, а высказывающие их вслух должны быть подвергнуты наказанию.

Когда подошла к краху советская тоталитарная система, естественным образом стало распадаться и советское общество. Люди все менее себя ощущали себя советскими гражданами и вспоминали о своем национальном происхождении. Этот процесс был назван ростом национального самосознания.
Очень мощным был рост национального самосознания среди грузин, этому движению демократически настроенная общественность оказывала всемерную поддержку. Вспомните, как в Москве и других городах были открыты несколько грузинских национальных центров, в каком позитивном ключе давали информацию о проходящих в Грузии процессах СМИ. Всем казалось, что Грузия идет в авангарде реформ и демократии. Но все разительно поменялось, когда о своей национальной идентификации стали заявлять нацменьшинства в Грузии. На них сразу начались гонения. А ведь в то время не было никаких сепаратистких стремлений и заявлений ни среди абхазов, ни среди осетин. Все их чаяния исчерпывались желанием большего развития своих языков, увеличения часов преподавания их в школах, расширения сферы их использования, применения его в государственных учреждениях, увеличения числа газет и книг, а также расширение вещания телевидения на национальных языках. Также было желание большей экономической самостоятельности, чтобы не нужно было любую справку согласовывать с Тбилиси.
Но воспользовавшись правом возрождать национальное самосознание у себя грузинские власти напрочь отказали в этом праве всем, кто не считал себя грузином. В Грузии не должно быть никакого роста национального самосознания кроме грузинского! Другие народы не имеют на свое национальное самосознание никакого права! Именно эта политика и возмутила до глубины души Андрея Дмитриевича и он не смог промолчать за что подвергся новым остервенелым нападкам, но в этот раз от своих вчерашних учеников.

Геннадий Жаворонков "О чем молчал Катынский лес, когда говорил академик Андрей Сахаров"